Вообще, когда разговоры о Тибете велись в Москве, первое, что нам сказали про погоду в сентябре - ништяк, сухо и солнечно. Это уже на месте потом тибетцы говорили, что таких дождей не помнят даже старожилы. Так что с Лхасой мы знакомились в дожде и тумане. Тибетская Лхаса - несколько кварталов вокруг храма Джокханг, в которых сохранен традиционный облик тибетских домиков с внутренними двориками, тяжелыми воротами, правильной раскраской домов и узкими улочками. Центральная улица, которая ведет к дворцу Потала, расширена - чтобы легко могли проехать и туристические автобусы, и танки, вдоль нее сплошь магазины с московскими ценами. Хотя, казалось бы, делают китайцы и везти не надо никуда. То и дело попадаются блокпосты - и солдаты все в полной боевой готовности. Вокруг тибетской Лхасы - яркие и энергичные китайские кварталы.
Нашим отелем оказался дом, где родился Далай Лама 11 - хозяева максимально сохранили изначальный облик, просто добавили современные удобства. Несмотря на постоянный шум и движение снаружи, у нас во дворике всегда было тихо и очень уютно. По традиции, двери и окна обводят черной краской - чтобы сохранить тепло и не пустить внутрь злых духов, этой же цели служат и орнаменты. Двери обычно закрывает покрывало из шерсти яка с бесконечным узлом - одним из восьми буддистских символов удачи. Покрывало имеет важное свойство - в солнечную погоду ворсинки шерсти собираются вместе, и покрывало пропускает солнечные лучи, а в дождь шерсть распушается, и ниточки смыкаются между собой, так что вода не попадает внутрь.
Дворец Потала - первое место, куда мы отправились наутро. Все в тумане, потому что туман вокруг, и туман в голове - организм еще привыкает к высокогорью. У главного входа - куча туристических автобусов и куча туристов. Группы из разных стран, и китайцы, и европейцы, с ними ходят гиды, которым нередко приходится друг друга перекрикивать, когда несколько групп одновременно собирается в одном месте. Галдеж, толкотня и беспокойство.
Потала - выросшая из горы громадина, сверху красная, снизу белая, у подножия горы разбит красивый и большой парк. Напротив - площадь с памятником китайскому воину-освободителю. От длинных лестниц и от сутолоки быстро приходит усталость, поэтому невозможно сказать - понравилась Потала или нет. Но ее история, во всяком случае, интересная.
Первый дворец был построен правителем Сонгцен Гампо на холме Марпо Ри, самым высоком холме Лхасы. Пятый Далай Лама в 17 веке дал указание расширить здание до 13 этажей, было начато строительство Белого дворца, и сюда Далай Лама перенес свою резиденцию три года спустя. Перед смертью, опасаясь, что без него строительство прервется, Далай Лама дал указание своему министру хранить в тайне его смерть, пока строительство не будет завершено, и министр в течение последующих 12 лет выполнял это указание. Возможно, что были у него и другие причины для этого, но так гласит легенда. Верхний, Красный Дворец стал мавзолеем Пятого Далай Ламы и всех последующих, кроме Шестого. Их ступы располагаются на верхних этажах дворца. В Потале также сохранились древние пещеры, в одной из которых медитировал Сонгцен Гампо.
В них толкотня туристов достигает своего апогея - на осмотр пещеры есть секунд пять, пока служители не начинают выгонять, освобождая место для следующего. Самое удивительное, и не только в Потале, что в этих действующих храмах и монастырях в комнатах, открытых для туристов, могут сидеть монахи и невозмутимо читать молитвы, нисколько не раздражаясь на любопытные взгляды.
«Потала» означает Чистый Мир Авалокитешвары. Воплощением Боддхисаттвы Сострадания считаются Сонгцен Гампо и Далай Ламы. По словам Далай Ламы 14, это «одно из самых больших зданий в мире. Даже если ты живёшь там в течение многих лет, все секреты этого здания узнать невозможно. Оно полностью покрывает верхнюю часть холма. Это целый город». Кроме мавзолея, часовен и апартаментов Далай Ламы в Потале располагались также кельи для монахов, школа для монахов, залы тибетского парламента и правительственные офисы. Множество комнат были наполнены священными свитками и танками, регалиями древних царей и дарами китайских и монгольских правителей, доспехами и оружием за всю историю Тибета. В библиотеке хранилось несколько тысяч томов летописи тибетской культуры и религии, среди них и такие, что были написаны на пальмовых листах и привезены из Индии более 1000 лет назад, а также священные писания, записанные чернилами из порошков золота, серебра, железа, меди, перламутра, лазурита и коралла. В подземных складах хранились государственные запасы масла, чая и тканей, которыми снабжались монастыри, армия и государственные служащие, а в восточной части была тюрьма для преступников высокого ранга. Конечно, почти ничего из этого мы не увидели.
Гораздо более благостное и правильное ощущение от Поталы пришло в другой раз, когда мы не полезли внутрь, а совершили вместе с обычными тибетцами, для которых плата за входной билет – недоступная роскошь, кору, ритуальный обход вокруг дворца, раскручивая по ходу молельные барабаны.
Храм Джокханг и улица Баркхор.
Центр Лхасы, и ее самое старое место. Изначально в Лхасе было три кольца дорог - первая шла внутри храма Джокханг, вторая - Баркхор - вокруг него, третья - Лингхор - окружала весь Старый город.
Джокханг - один из храмов, призванных обездвижить демоницу, самый главный из всех, потому что стоит на ее сердце. Изначально на этом месте было озеро Отханг, и когда закладывали фундамент храма, долго и безуспешно засыпали озеро песком. Потом в эту яму самоотверженно прыгнула козочка, на которой возили песок, и дело пошло на лад. Первое название храма - Раса Трулнанг, «Магическое проявление Расы» (Раса - первоначальное название Лхасы), и в нем установили божество Будды Джово Микьё Дордже - Будда Шакьямуни в возрасте 8 лет, привезенное принцессой Бхрикути, непальской женой правителя Сонгцена Гампо. В течение столетий храм украшали и перестраивали, а после того, как туда перевезли божество Джово Ринпоче, его переименовали в Джокханг, что буквально означает «Дом Джово».
Божество Джово Ринпоче «Драгоценный Господин» изображает Будду Шакьямуни в возрасте 12 лет, и является самопроявленным. Статуя состоит из сплава драгоценных металлов и драгоценных камней, и проявилась в Индии, в Капилавасту, во времена юности Будды. Позже статую подарили китайскому императору. Дочь второго императора династии Тан, принцесса Вэн Чен, которая стала женой Сонгцен Гампо, привезла божество с собой в Тибет, и его установили в специально возведенном храме Рамоче. После смерти Сонгцена Гампо принцесса спрятала божество в секретной комнате в храме Джокханг. Впоследствии статую поместили на центральном алтаре Джокханга, а в качестве замены главного божества Рамоче взяли божество Джово Микьё Дордже. В период правления царя Трисона Децена его министры-приверженцы религии Бон сначала пытались отправить божество в Китай, но даже 300 человек не смогли поднять статую, тогда ее закопали, а в самом храме устроили бойню. Когда к власти пришел бонский правитель Ландарма, ворота храма заштукатурили, а на них нарисовали монаха, пьющего вино. Позже божество установили вновь, и оно не было повреждено даже во время китайской «культурной революции», когда здание храма использовалось как военный барак, а во внутреннем дворе забивали скот.
По улице Бархкор паломники совершают кору вокруг Джокханга, она сплошь из торговых рядов, на которых торгуют бусами, четками, украшениями, разноцветными шарфами - хадаками, а чуть подальше - одеждой, обувью, и даже конской сбруей. Забираясь глубже, можно найти уже честный тибетский рыночек, где продают огромные куски масла яка (наш тибетский гид Пенпа не уставал хихикать над нами, когда мы говорили про масло и молоко яка, напоминая, что як - существо мужского пола, девочку называют "ди"), овощи - редис, помидорки, и кучи китайских сладостей - резиновые кексики, сушеные фрукты и кусочки чьей-то плоти.
Летний дворец Норбулинка - еще одно место в Лхасе, куда обязательно идут все туристы. Но там, и правда, красиво. Из-за дождика туда кроме нас, кажется, никто и не поехал, и мы погуляли по роскошному саду (китайцы добавили еще и зверинец), полюбовались на пруды и дворцы Далай Лам, очень даже скромные по нынешним меркам.
Монастыри Пабонкха и Сэра.
По-хорошему, акклиматизация требует неделю, поэтому первое время мы изучали достопримечательности в окрестностях Лхасы. Но даже и в таких недалеких поездках периодически накрывало горняшкой то одного человека в группе, то другого.
Монастырь Пабонкха находится на склоне горы, выглядит как башня на огромном куске скалы. Обычная история с монастырями - сначала там были просто пещеры для медитации (как правило, отмеченные присутствием Падмасамбхавы или Сонгцена Гампо), потом вокруг них строили домики, в которых селились монахи, и так доходило до полноценных монастырей. Присутствие Падмасамбхавы или другой великой личности чувствуется через века так же ясно и отчетливо, как если он до сих пор там сидит, что, впрочем, вполне возможно. Пабонкха даже старше Джокханга и тоже входит в число первых монастырей, которыми обездвижили демоницу. Кроме того, считается, что именно здесь монах Тонми Самхота, которого отправили в Индию изучать санскрит, по возвращении создал тибетский алфавит.
А нам это место памятно еще и тем, что мы потеряли здесь психолога Ленку. Понятно, что даже в небольшой группе выдающая индивидуальность каждого не даст возможности просто держаться всем вместе - каждый идет в своем ритме, находит в пейзаже и архитектуре что-то свое, на чем зависнуть. Если, конечно, это не группа китайцев - там все будет очень сплоченно.
Мы не китайцы, но зато никуда не торопимся, поэтому спокойненько так дожидаемся, пока все нагуляются и соберутся. Так что с Ленкой мы тоже особо не дергались сначала - всего одна дорога, которая ведет вниз, к шоссе, и к Лхасе, и заканчивается у монастыря. Вокруг - пара домов местных жителей, почти нет деревьев, поэтому весь склон просматривается сверху донизу - обычному человеку некуда деваться. Но мы умудрились так волшебно рассинхронизироваться с Ленкой, что каждый раз, как она выбегала посмотреть, куда мы подевались, мы или заходили внутрь монастыря, или поднимались чуть выше, и нас не было видно. Похоже, кто-то из местных духов решил с Ленкой поиграться, так что она уже в отчаянии позвонила всем знакомым в Москве, просила нас найти каким-то образом. А потом сама отправилась на поиски. Мы сами сначала облазили все вокруг в поисках Ленки, потом отправили Пенпо опрашивать местных, и те показали нам на тропинку, ведущую наверх, и сказали, что скво отправилась туда. Потом мы и сами кое-как рассмотрели красную точку, которая решительно от нас удалялась. Учитывая градус наклона и высоту над уровнем моря, Ленка шла на секретных ресурсах психики и тела. Поскольку мы все равно планировали сделать небольшой марш-бросок через перевальчик в соседнее ущелье, то за Ленкой не побежали, а пошли по параллельной тропе, так чтобы встретиться на вершине. К счастью, так и получилось, Ленка справилась с потрясением, даже не очень матом ругалась на нас, вот что значит тонкая и интеллигентная натура.
Кстати, Ленкина тропа проходила мимо площадки для небесного погребения - к самой площадке мы не подходили, но зато совсем близко видели целую стаю грифов. Погребения проходят регулярно, так что они даже не улетают далеко, сидят на верхушке горы и ждут. Наверное, они немного удивились, что еда их сначала сама пришла на площадку, где им раскладывают трупы, а потом сама и ушла. Но тоже, видимо, натуры тонкие, никак своё разочарование не проявили.
После перевала мы спустились вдоль речки к еще одному маленькому монастырю, женскому. Уютный такой, весь в цветочках, на стене тибетские овчарки сторожат двор, а так как во время нашего перехода шел дождь, и мы все промокли, очень кстати оказались тибетские солнечные грелки - если встать около них, вода из одежды начинает на глазах испаряться. На таких грелках сверху часто чайники стоят, но просто они ее так греют, или она честно закипает, мы не выяснили.
Монастырь Сэра.
Сэра тоже рядом с Лхасой, но совсем другой - помоложе (15 век, школа Желтых Шапок - гелуг), и это целый монастырский город, с жилыми помещениями, алтарными, библиотекой, школой для монахов, и, главное, внутренним двориком, где проходят диспуты монахов.
Туристы специально приезжают так, чтобы попасть на время этих диспутов, очень уж необычно видеть обычно невозмутимых монахов в таком оживлении. Они разбиваются на группы по 2-3 человека, тот монах, который задает каверзные вопросы на детальное знание священных текстов, стоит, или приплясывает, машет руками и всячески пытается сбить с толку того монаха, который сидит и отвечает.
Тибетского языка, скорее всего, никто из зрителей не знает, но по гримасам и так все понятно. Когда ответить на вопрос не удается, монах, зарубивший своего собрата, не стесняется радоваться и глумиться над ним, и все это так искренне и от души, что общая атмосфера активности и соревновательности полностью лишена агрессии или обиды.
А потом, по команде, вдруг они моментом возвращаются в состояние погруженности в себя, быстренько все встают - и на следующее занятие, или что там у них по плану.
Еще Сэра примечателен божеством Авалокитешвары, Боддхисаттвы Сострадания. Когда однажды он дал обет спасти от пут сансары всех живых существ, а потом понял, что это за непростая задача, у него раскололась голова. Но не ему одному было близко сострадание: Будда Амитабха и Боддхисаттва Ваджрапани восстановили его тело, придав ему новую форму: с тысячью рук и одиннадцатью головами. В такой форме Махакаруника - Великий Сострадающий - стал очень мощным.
В центре ладони каждой из рук Махакаруники находится по глазу, это символизирует единство мудрости (глаза) и умелых методов (руки). Цель бодхисаттвы - принесение истинного блага живущим существам; руки символизируют просветлённые деяния бодхисаттв, глаза - символ мудрого наблюдения. Тело Махакаруники белого цвета, он стоит на цветке распустившегося лотоса. Девять его лиц расположены в три ряда друг над другом, по три лица в каждом ряду. Их изображают красного, белого и зелёного цветов. Выше девяти голов - голова Ваджрапани в гневном аспекте, она синего цвета. Над ней располагается голова Будды Амитабхи, она красного цвета. Еще одна легенда связывает Сэра и Пабонкху: богиня (в другой версии, монахиня) Балмо получила статую Авалокитешвары от боддхисаттвы Манджушри и спрятала ее в одной из пещер в местности Пабонкха до момента возведения монастыря Сэра. Когда монастырь Сэра был построен, один из пастухов обнаружил божество в пещере, куда забрела его коза, и божество заговорило с ним. Пастух рассказал об удивительной находке настоятелю монастыря, и божество перенесли в Сэра.
На обратном пути в Лхасу мы случайно попали в еще один ее тибетский кусочек, не для туристов. Это уже потом, как бывалые путешественники по тибетским трактам, мы привыкли к такому варианту развития событий, что китайцы могут вдруг вот взять и закрыть трассу, отправив всех или по запасным путям, или вообще по бездорожью. А тут сначала удивились, что куда-то в темноту и лужи съехали с дороги, а потом, как увидели тибетские кварталы, еще раз удивились – какая там грязь, одноэтажные домики, все, как один, похожие на автомастерские, освещение только то, что из домиков падает на улицу, все угрюмо и беспросветно.
Озеро Намцо.
270 км от Лхасы, а по дороге - наш первый перевал в 5000 метров. Само озеро - на высоте 4718 м. По дороге туда нас бодро обгоняли взрослые туристические автобусы с китайцами, так что в какой-то момент даже появилась мысль, что приедем мы туда, а там и озера-то не видно за китайцами.
Напрасно мы так думали, китайцы люди серьезные и без сантиментов: приехали, поснимали яков и пейзажи, потрогали водичку - и обратно в автобус сайгачить по тибетским достопримечательностям.
Так что пока мы неспешно так зашли в маленький храм Таши Дор, выдолбленный прямо в скале, осмотрели его, и вышли к озеру, китайцев почти не осталось. Эта скала - единственное возвышение в окрестностях озера, раньше озеро занимало гораздо бОльшую территорию, так что хребет из какой-то гранитной породы, вокруг которого совершают кору, был всего лишь островом. Кроме Таши Дора других серьезных построек на берегу озера нет, несколько ресторанчиков и вагончик-туалет не считаются.
На озере есть несколько островов, но оно такое огромное, что с того места, куда нас привезли, видно только эту бирюзовую гладь и облака, которые ее почти касаются. Тибетцы и вокруг озера совершают кору, у них уходит 10 дней, если бы мы пошли, наверное, недели три ходили бы. А совсем крутые тибетцы зимой по льду озера уходят на острова и там медитируют год, пока озеро снова не замерзнет.
Считается, что вода в озере соленая, но на вкус соли не чувствуется, разве что она более плотная по ощущению. И вполне можно искупаться - температура градусов 10, главное, найти место с той стороны, где нет холодного ветра, а если еще и солнышко выйдет, то вообще красота. А после омовения сознание становится таким же безмятежно бирюзовым и чистым, как само озеро.
Близость облаков к воде объясняется не только высокогорьем, но еще и тем, что богиня Намцо - дочь бога небес Индры. А ее муж - бог гор Ньянгчен Тангла. По дороге к озеру на одной из гор мы видели зеркало - это когда во вдавленном внутрь склоне собирается снег, и эта белая полусфера отражает солнечный свет совсем как зеркало. Кстати, на изображениях Намцо как раз-таки держит в руке зеркало, восседая на драконе.
На обратном пути видели радугу, которая вовсе не дуга, а семицветный занавес на полнеба. Такие знаки очень приятно видеть в горах, чувствуешь, что духи и божества этого места тебя приняли.